Христианство и проблемы половых отношений

...Первоначальной христианской общине была знакома эта радость христианского Эроса, и радость эта знакома всякой подлинной любви, которая всегда есть положительное соединение, а не отрицательное соболезнование. Христова любовь - это... мистическое проникновение в личность другого, узнавание своего брата... сестры, по Отцу Небесному... Вместе с тем Христов Эрос связан с полом, этим источником всякого разрыва и всякого соединения... Могущий вместить да вместит новую плоть любви... "(Н. Бердяев. Метафизика пола и любви. Сборник "Русский Эрос". М., "Прогресс", 1991, стр. 244-246).

Проф. Моск. Дух. Академии С. Троицкий в работе "Христианская философия брака" убедительно показал, что в христианском богословии существует как бы два подхода, два взгляда: "реалистический" и "идеалистический", видящий "источник половой жизни... не в основном стремлении организмов к сохранению своего существования в роде, а в... стремлении к совершенствованию, к полноте бытия" (С. Троицкий, ук. соч., Париж, Имка-Пресс, 1933., Стр.16). В соответствии с ними автор прослеживает и две линии в понимании греховности родовой и половой жизни (подробно разбирая данные науки и интуиции, тексты Библии и творения Отцов Церкви, он делает вывод о соответствии христианскому учению именно второй линии):

Примеры: I. Св. Григорий Нисский: "Человек мог быть без брака, так же как ангелы существуют без брака, но Бог предусмотрел, что род человеческий не пойдет прямым путем к прекрасному и потому отпадет от равноангельской жизни, и, чтобы не сделать малым число душ человеческих вследствие утраты того способа, каким ангелы возросли до множества, дает людям способ... скотский и неразумный" (Об устроении человека, гл. 17).

Св. Иоанн Златоуст: "Не упоминается о браке в раю... брак не был необходим. После греха явился и брак. Это смертная и рабская одежда, ибо где смерть, там и брак... Почему брак не раньше обмана, почему совокупление не в раю... потому, что брак был излишен, а потом сделался необходим вследствие нашей слабости" (О девстве, гл. 15).

Примеры: II. Св. Климент Александрийский: "Между рождением и грехом нет зависимости. Если бы люди не согрешили, рождение имело бы место и в раю, так как к этому вела людей их природа. Фактически в раю рождения не было, потому что люди были сотворены, согрешили и изгнаны из рая в юном возрасте. А брачная жизнь выше жизни одинокой, ибо здесь совершенство любви к Богу, возвышаясь через страдания, выражается лучше; девственники не должны презирать брак" (Строматы, 3.14; 2.3).

Бл. Августин: "Утверждающий, что первые люди не совокуплялись бы и не рождали, если бы не согрешили... утверждает, что грех человеческий был необходим для размножения святых... - подобная мысль нелепа" (О граде Божием, гл. 23).

Св. Иоанн Златоуст (поздний): "Любовь к жене следует всему предпочесть" (20-я бес. на Ефес.).

На вопрос: "грех ли половые отношения?" христианство отвечает: тело само по себе не является грехом - Христос воплотившись, одухотворил ветхозаветный "священный материализм" (выражение Вл. Соловьева) и наполнил плотью неоплатоническую и буддийскую духовность ("тело - темница души"); сами отношения между полами на всех уровнях (духовно-душевно-телесных) благословлены Богом. Но человек пал, природа его греховна, а грех равен разделению. В половых отношениях первородный грех в человеке максимален потому, что он внутри самих мужчины и женщины и между ними проявляется как разделяющая сила в момент соединения. Грех в половых отношениях это то, что не дает им стать действительным соединением - "похоть плоти, похоть очей и гордость житейская" (1 Ин. 2, 16). Эгоизм и похоть - это два двигателя секса (в нашем словоупотреблении) и две главные помехи полового соединения.

"Особенностью секса является то, что будучи органически связанным с одним из высочайших божественных даров человеку, с даром любви, он именно поэтому является средоточием трагической двусмысленности, свойственной падшей человеческой природе... с одной стороны секс не только выражение любви, он сам по себе есть любовь. Но с другой стороны он есть... выражение... принадлежности к животному миру, радикальной раздробленности человеческой природы и жизни, потери им своей целостности. Два полюса... секса - любовь и похоть - безнадежно смешались, и невозможно изолировать одно от другого.

...В браке или вне его - секс, в той степени, в какой он отождествляется с похотью, целиком принадлежит миру сему... который в... теперешнем образе не наследует Царства Божия... Секс подвластен закону, а не благодати... Закон не может преобразить и искупить, но он может, устанавливая границы и поддерживая... порядок,.. давать человеку ощущение более высокого устроения жизни.

...Секс разрешается в браке... именно потому, что брак, несмотря на искажение в падшем мире, ...способен войти в Царство... Закон Церкви делает секс... слугой любви, а не ее хозяином или ее единственным содержанием..." (прот. Ал. Шмеман. Водою и Духом. М., Гнозис, 1993, стр.176.).

Случилось так, что в западном церковном мышлении возобладало негативное отношение к половой жизни (чего стоит запрещение брака для священников - целибат). Рискнем предположить, что это было реакцией на развращенность знати, некогда приведшую Рим к катастрофе. Иногда в самом зачатии виделся порок. Эта тенденция проникла и на Восток. Даже советская идеология вслед за средневековой разделяла любовь на возвышенно-романтическую и постыдно-телесную. Как знать, не явились ли страшные феномены сексуальных маньяков (типа Чикатило), да и вообще современное сексуальное "раскрепощение", следствием вопиющей непросвещенности "христианского" мира христианским взглядом на смысл пола и брака?

Церковь благословляет соединение мужа и жены в таинстве венчания. Библейский идеал брака касается всех людей независимо от их вероисповедания или , в случае христианства, степени воцерковленности. Поэтому древняя Церковь признавала и не "перевенчивала" христиан, состоявших до обращения в языческом или иудейском браке. Совершенно ошибочно считать, что невенчанный брак не является браком и тем более, как часто приходится слышать, является блудом. Люди, любящие друг друга и желающие быть вместе навсегда, нести ответственность друг за друга и осуществить свое единение в детях, участвуют в тайне брака даже тогда, когда они не ведают, Кто является Источником любви и Законодателем брачных отношений. Если они объявляют о своем решении обществу, их брак, уже начавший совершаться, становится гражданским. Если же они в вере осознали неизмеримо большую глубину собственной жизни и решились объявить о своем единении в Боге перед общиной братьев и сестер, то Церковь в таинстве венчания благословляет их брак, возводя его на иной уровень и наполняя смыслом Креста и Воскресения, взаимного причастия Телу и Крови Господа Иисуса. Не раз в святоотеческой письменности и в катехизисах говорится о том, что христианская семья - это малая Церковь, ибо "где двое собраны" во имя Христа, там и Он посреди их - и эта малая община, реализующая внутри себя христианские принципы и наученная христианской любви, вовлекается в большую общину, составляя новую клеточку организма Церкви (это учит семью быть "хорошей" не только для своих по крови). Церковь благословляет брак как духовно-душевно-телесное единство, которое вовсе не дано, но которое необходимо жаждать и с помощью Бога достигать. Телесное единство - это не просто "совместимость", а видение в теле любимого, как и в своем, "храма Духа Божия" (выражение ап.Павла) и умение жертвовать собой ради тела другого. Это касается даже психофизиологии взаимных отношений. Известно, например, что устроение половой системы мужчины и женщины разное: мужчину больше волнуют телесные ощущения, для него главенство в браке часто означает инициативу и в телесном соединении. Мужской эгоизм часто проявляется в том, что он мало интересуется психосексуальным миром женщины и часто после сближения перестает интересоваться ее переживаниями. Женщину же сама личность мужчины волнует больше, чем его тело (напомним, речь идет не о пропагандируемой распущенности "освобожденного" секса, а о брачной любви), и для нее больше важна гармония телесного общения с душевным: "это мой любимый, я хочу, чтобы он был мне близок не только в этот момент, а всегда", тем более, что подсознательно в половом акте у женщины присутствует мысль о тех испытаниях и скорбях, которые она может понести в случае зачатия ребенка. В этом отношении мужу следует быть более чутким к глубине женских переживаний, а жене - менее обидчивой к мужской нетерпеливости.

Душевное единство - это родство душ, это умение (при различии в социальном положении, в характерах, национальности и т.д.) со-чувствовать, со-радоваться и со-страдать, это способность в важные моменты жизни проявлять единую волю. единое направление мысли. Без душевного единства телесное глубины и долговечности не имеет. "...Только сочетание сексуального влечения и движений любви (эроса) обеспечивают нормальную семейную жизнь: при отсутствии "влечения" становится трудным супружеское сближение, а при отсутствии любви, когда выступает на первый план... чисто сексуальное влечение, семья будет непрочной; "страсть" угаснет, ослабеет... влечение и супруги неизбежно переживут в острой форме их внутреннюю чуждость друг другу" (прот. В.Зеньковский. На пороге зрелости. М., 1991, стр.32). Духовное же единство - это обращенность ко Творцу, постижение религиозного смысла совместной жизни, общая молитва, общность нравственных принципов, отражающаяся и на духовной атмосфере воспитания детей. Без духовного единства, строго говоря, брака нет; семейный союз неполноценен и не осмыслен в той степени, в какой неполноценна и недоосмысленна жизнь каждого из супругов. Только ориентированность на Бога, как высшую цель брака, не дает разорваться отношениям при самых сильных потрясениях.

В состоянии 1 мужчина и женщина связаны связью 3. Но связь эта подвергается испытаниям внешним (бытовые, экономические неурядицы, влияние родных) и внутренним (усталость, бездуховность, сексуальные фантазии о другом партнере). Связь 3 может растягиваться и разорваться. Только "привязка" к Богу-Творцу любви, включающая молитву, чувство долга, смирение и стыд, может остановить окончательный распад.

Т.о., в христианстве половые отношения должны становиться трехуровневой жертвой любви.

О, как же далек идеал брака от того обилия современных более или менее длительных совместных "проживаний": с возлюбленной, с подругой, с "партнером", а то и с чужим супругом: "любовь не вечна", "любовь порочна!" (В фильме "Безымянная звезда" один из героев говорит своей любовнице о своих к ней чувствах: "Люблю ли я тебя или не люблю? Что это за слова? Просто, когда мы с тобой входим в казино, мне приятно, что я держу под руку именно тебя, а не другую женщину" (цит. неточная). Разводы настолько захлестнули мир ( в т.ч. и церковные разводы у нас), что можно утверждать: люди перестали интересоваться тайной брака и утеряли ее. Церковь предупреждает брачующихся о пагубности разводов: Католическая их запрещает для всех; Православная - только для священников, чтобы им быть примером (ибо создана одна Ева для одного Адама), но разрешает повторные браки для мирян, "снисходя к их немощи" - бывают, все-таки, трагические ошибки или насильственные венчания. Но это чаще происходит от безответственности молодых людей, это их грех, а значит, и боль, поэтому во время венчания во второй раз в храме не поются радостные гимны, а читаются покаянные молитвы. Развод супругов, некогда объединенных в любви, есть убийство любви, это акт отчаяния, который сродни самоубийству. Но для тех, кто просто терпел друг друга в силу ряда причин, никогда не любя, или потеряв ту первую влюбленность, которую принял за полноценное чувство, развод бывает даже желателен.

Измены браку распространены больше разводов. Седьмая заповедь В.З.: "не прелюбодействуй", т.е., не изменяй мужу (жене), но в В.З. были и несколько жен, и наложницы. В Новом Завете смысл седьмой заповеди глубже: не изменяй любви, ибо ее ручей течет из Источника, который есть Бог ("Бог есть любовь"). Взаимоотношения любви между людьми есть проявления Божественной энергии. Не случайно половые отношения являются интимными, глубоко внутренними, ведь интимно и глубоко настоящее религиозное переживание человека. Свобода человека приводит к тому, что он часто этот дар любви разменивает на тлен, теряет, извращает. (Неслучайно и в В.З. Израиль, и в Н.З. отдельные люди, изменяющие Богу, отворачивающиеся от Него, называются прелюбодеями). Это очень верное чувство: измена любви сродни измене Богу. Измены совершаются порой людьми, не только равнодушными к тайне брака, но и теми кто высоко ценит "семейный долг" (само это выражение характерно: там, где есть только долг, нет любви), считает себя верным, и в то же время иногда позволяет себе "расслабиться", "изменить телом, но не душой". Это невозможно. Человек являет собой двухприродное единство, в нем душа и тело настолько взаимосвязаны, что вышеупомянутый случай есть самообман:

I и II находятся в браке. II и III состоят в случайной или длительной любовной связи.

Если даже II и III связаны только телами, то "вирус" измены проходит в душу и "заражает" весь брак, что показано пунктиром. (Некий индийский крестьянин на вопрос английского ученого об изменах ответил: "Каждая женщина для меня или мать, или сестра, или дочь. Связь с ними означала бы не прелюбодейство, а кровосмешение. И только брачная церемония выводит одну из них из этого закона").

В Нагорной проповеди Господь говорит: "Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". (Мф. 5, 28). Смотреть на женщину можно, можно даже восхищаться красотой и обаятельностью (не забывая, что вечная, духовная красота важнее внешней, временной). Но в иной женщине (мужчине) христианам, уже объединенным в брачной любви, следует видеть прежде всего сестру (брата), вглядеться в ее (его) духовный мир и возлюбить Христовой любовью. Господь не гнушался говорить с блудницей (продажной женщиной), он поставил ее покаяние в пример сытому самодовольству лицемерно набожных фарисеев, но смотрел на нее (и нас учит смотреть) как на падшую сестру, с состраданием, с любовью врачующей.

Супругам необходимо себя духовно подготавливать к половой жизни. Составляющими подготовки являются молитва, самоконтроль, исповедование помыслов и временное воздержание. В молитве испрашиваются силы для того, чтобы ускорить и смягчить "притирку" личностей, чтобы по кирпичику строился замок любви, чтобы влюбленность стала Любовью ("агапой"). Исповедь помогает очиститься от прежних ошибок и грехов и не допустить разного рода падений. Самоконтроль должен быть направлен на ограничение и обуздание похоти. Похоть - это естественное половое желание, отравленное грехопадением. Необходимо различать похоть и желание ("хотение"). Без желания нет любви, нет соединения. Желание должно быть подчинено Божественному закону. Похоть (по-хотение) является паразитом на естественном и богоданном чувстве притяжения. Похоть - это стремление в половом вычленить собственные ощущения ("мне это приятно") и подчинить им любовный процесс, т.е. выйти за рамки закона. Желание создает единение, похоть его разрушает. От похоти до конца избавиться невероятно трудно, но избавиться надо,- путем само - и взаимоконтроля в отношениях. Для этого в любовном акте, как, впрочем и во всех остальных проявлениях супружеской жизни, необходимо акцентировать внимание не на своих физиологических ощущениях, а на личности другого неповторимо раскрывающейся в интимной близости. Этим отличается христианский подход к половым отношениям от разнузданных поучений в духе популярной эротической литературы, где целью открыто провозглашается получение эффекта максимального нервно-сексуального возбуждения и само- и взаимонаслаждения.

Если супруги ориентированы на любовь к личности друг друга, то половые отношения гармонично вписываются в праздник любви (а любовь, напомним, не только и не столько праздник, сколько крест). Отношения любви половыми отношениями не исчерпываются, так что при естественном угасании последних любви не становится меньше - это восхождение.

Если же в половом акте ясно просматриваются похоть и эгоизм, то подобные отношения рано или поздно приведут к неудовлетворенности или наоборот пресыщенности с вытекающими отсюда последствиями, и служат уменьшению силы любви, подменяют любовь - это уныние после кратковременного порыва прекрасно выразил знаменитый некогда поэт Я. Надсон:

Только утро любви хорошо, хороши
Только первые робкие речи,
Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
Недомолвки и беглые встречи.
Перекрестных намеков и взглядов игра,
То надежда, то ревность слепая,
Незабвенная, полная счастья пора,
На земле - наслаждение рая.
Поцелуй - первый шаг к охлаждению, мечта
И возможной, и близкою стала.
С поцелуем роняет цветок чистота,
И кумир низведен с пьедестала
Голос сердца чуть слышен, зато говорит
Голос крови и мысль опьяняет.
Любит тот, кто безумней желаньем горит,
Любит тот, кто безумней лобзает.
Светлый храм в сладострастный гарем обращен,
Смолкли звуки священных молений,
И греховно пылающий жрец распален
Знойной жаждой земных наслаждений.
Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам,
И горевший стыдливой мольбою,
Нагло бродит теперь по открытым плечам,
Обнаженным бесстыдной рукою.
Дальше - миг наслажденья, и пышный цветок
Смят и дерзостно сорван, и снова
Не вернет его жизни кипучий поток
Безвозвратные волны былого.
Праздник чувства закончен, погасли огни,
Смыты краски, и сняты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы, тоски и обмана.

О воздержании говорит Ап. Павел: "Не уклоняйтесь друг от друга, разве что по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим" (1 Кор. 7, 5). Это временная мера. Временное воздержание необходимо (врачи также говорят о его пользе), оно не должно быть чрезмерным, а главное - насильственным с чьей-то стороны. Брачное воздержание не следует отождествлять с монашеским воздержанием. В браке должна быть подавлена похоть. В монашестве должно быть подавлено (сублимировано) само половое желание, ибо у монашества иные цели (см. книгу 2); "Не борьба с полом составляет смысл монашества, а борьба с грехом, и целомудрие, воздержание от половой жизни есть не цель, а средство этой борьбы" (прот. Зеньковский, ук. соч., стр.26). Воздержание в монашестве должно стать средством полного перехода половой энергии в энергию любви к Богу, это жертва земным ради более скорого узнавания небесного. Воздержание в браке помогает половым отношениям не только в смысле временной сублимации, когда каждый из супругов может заняться "внутренним деланием", а потому, что при отказе на определенный срок от телесного сближения, им предоставляется возможность проверки искренности чувств и духовного единения. Временное воздержание увеличивает любовь.

(Священник должен очень осторожно, с духовной, а не с "сексопатологической" стороны подходить к брачным проблемам, а монаху, кроме исключительных случаев особой духовной опытности, вообще не следует заниматься этими проблемами - это не его "сфера".В этом вопросе некоторые церковные писатели прошлого явно выходили за пределы своей компетенции: так, например, в женском исповедальнике начала века можно встретить вопрос "не ложилась ли на мужа?", исходящий из предрассудка, что только положение "муж на жене" дозволяется православной нравственностью. Рискнем в связи с этим коснуться следующего вопроса: какие формы половых отношений и ласк между супругами можно считать нравственно допустимыми, т.к. сейчас вновь получили огромное распространение орально-генитальные и др. виды отношений? Ответ таков: допустимы те формы отношений, которые помогают супругам лучше выразить свою взаимопомощь в интимно-любовной сфере и не оскорбляют обоюдных чувств. На практике это означает, что молодые супруги определенный период времени, часто и греша, "экспериментируют" в половых отношениях, приспосабливаясь друг к другу и узнавая пределы. С возрастом в нормальном браке эксперименты прекращаются, уступая место более глубокому чувству родства.

Когда читаешь, к примеру, следующее высказывание монахини Синклитии ("Цветник Духовный", М.,1903, стр.31): "Если возникает в твоей мысли образ красивого лица, представь себе того же человека обезображенным мертвым трупом, и порочное желание оставит душу" - подобное можно часто встретить и в буддизме - становится понятным, что это иной опыт, по отношению к браку, иной путь. (Если на каждую девушку смотреть как на потенциально разлагающийся труп, возможность брака автоматически исключена.) Конечно, нельзя не заметить, что знание опыта древней христианской монашеской аскезы полезно для решения некоторых проблем в половой сфере, даже необходимо. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) говорил: "Девство и брак не для всех, но целомудрие для всех". Как известно, подвижники боролись не только с внутренними страстями, но и с привходящими извне злыми духами - "бесами", как бы соответствовавшими в дьявольском мире каждому душевному и телесному греху. Блудная страсть признавалась одной из самых сильных и трагических в судьбе человека; но если монах побеждал ее в себе или (в редких случаях) вообще ее не ведал, то подчас он подвергался внешнему воздействию беса блуда. "Когда человек Божий все почти победит страсти, (остается еще растущим бес, томящий) тело, возбуждая его огненным некиим движением к похотению плотскому. Бывает же сие с телом, потому что такая сласть похотная свойственна естеству нашему... почему она и неудобь побеждаема, а потом, и по попущению Божию. Ибо, когда Господь увидит кого из подвижников слишком высоко восходящим в преумножении добродетелей, тогда попускает ему иной раз быть возмущаему сим скверным бесом, чтобы он почитал себя худейшим всех живых людей. Такое нападение... иногда бывает после совершения добрых дел, а иногда и прежде, чтобы движение сей страсти заставляло душу казаться пред собой непотребнейшею, как бы ни велики были совершенные ею дела. (Против сего беса) будем бороться воздержанием, безгневием и углублением памяти о смерти, чтобы... чувствуя в себе непрестанно действо Святаго Духа, соделаться... в Господе выше и этой страсти",- говорит блаж.Диадох (сокращен. Добротолюбие. Харбин, 1930 стр.119). Бес блуда - это как бы некий духовный вирус, разжигающий - против воли и, если можно так выразиться, не ко времени и месту,- похоть, вызывающий забвение Божьего присутствия, оглупляющий и порой доводящий до безумия.

В "Огненном ангеле" В. Брюсова, увлекавшегося оккультизмом, встречаем фантастическую картину блудного безумия, происходящего в ночь шабаша в присутствии сатаны:

"Я, оставшись один, стал осматриваться вокруг... настал миг для участников шабаша предаться завершительной и позорнейшей части празднества. Нежная музыка флейт зазвучала над лугом, и в сгущавшемся мраке руки стали протягиваться к рукам и сплетенные тела, с тихими стонами, падать на землю тут же, между столами, и на берегу озера, и в отдалении... Там видел я перед собой безобразное соединение юноши со старухой, там гнусную забаву старика с ребенком, здесь бесстыдство девушки, отдавшейся волку, или неистовство мужчины, ласкающего волчиху, или чудовищный клубок многих тел, переплетенных в одной ласке - и дикие вскрики вместе с прерывистым дыханием неслись со всех сторон, возрастая и заглушая звуки инструментов. Вскоре весь луг обратился в один оживший Содом... в страшный дом сумасшедших, где все были охвачены яростью сладострастия и бросались друг на друга, почти не различая, кто это: мужчина, женщина или демон, и непобедимый запах похоти поднимался от этих темных роящихся груд, опьяняя также и меня..." (М., 1974, стр.84-85).

И если верующий человек имеет об этом некое знание и "методику" борьбы, то непросвещенные совершенно не защищены от сего беса, чем и объясняется недоумение врачей и журналистов, вначале заигрывающих с распущенностью и извращенностью, а затем ужасающихся конкретными из ряда вон выходящими случаями половых преступлений.

Разговор о блудном бесе имеет еще один оттенок. Христианство называет человека падшим и наше "нормальное" состояние противоестественным, ибо человек выбрал зло и грех, часто выбирает и поныне. Но человек никогда бы не выбрал зла, если бы дьявол не сделал его привлекательным. Весь аскетический опыт христианства свидетельствует о чрезвычайной "сладости" греха, тем более греха блудного. В рассказе о гибели Содома читаем о жене Лота, которая оглянулась на гибнущий город и превратилась в соляной столп. Так порой человек, решившийся отказаться от распутной жизни, долго еще не находит для этого сил, ибо воспоминания возвращают его к картинам притягательности блуда. (Человеку девственному и неискушенному в этом смысле гораздо легче.) Поэтому, блуд, будучи отвратителен по существу, в образах и видениях становится привлекательным. Во время блудного искушения необходимо в молитве увидеть пустоту и гибельность этой привлекательности пред Лицом живого Бога, ибо двум господам служить невозможно.